Ред Фарес был убит 23 ноября 2018 года в 11.00 неизвестными до сих пор людьми в Кафранбеле.
Сирийская революция
Интервью с Раедом Фаресом, президентом «Союза революционных бюро» (URB) из г. Кафранбеля, Сирия, записано 06.01.2016 г. Махмудом аль Тамром в г. Кафранбеле, Сирия; перевод с арабского на английский язык: Абд Альмоеен Дандуш; перевод с английского на русский язык: Елена Решетникова
«СРБ» означает «Союз революционных бюро» (Union of Revolutionary Bureaus). Это аббревиатура.
Я основал этот союз и являюсь президентом нашей организации.
В самом начале, в первые дни революции и во время проведения первых демонстраций в городе Кафранбеле, мало кто вызывался рассказать о том, что происходило, и сообщить о требованиях людей, снимая видео и загружая его через Интернет. Я сам занимался этой работой. Нас было всего двое, и мы использовали очень простые устройства, например, мобильные телефоны, у нас был очень медленный Интернет. Мы были базой Новостного (информационного) бюро, которое позже превратилось во внушительную организацию.
Всего было около 50-60 активистов, которые бежали в близлежащие населенные пункты, например, в Джабала, Мааррат-Хирма, Маарат-Зата и другие регионы или в расположенные вокруг поля, когда войска Асада вошли в город. В результате эти люди лишились крова и потеряли работу, поэтому они нуждались в помощи. Такие события заставили некоторых иммигрантов из городов в Саудовской Аравии собрать небольшую сумму денег для выплаты каждому бездомному. Этот шаг и привел к созданию второго бюро - «Финансового бюро» или «Денежного бюро». Сначала оно состояло всего из трех человек, которые собирали пожертвования в стране и за ее пределами и распределяли их среди нуждающихся следующим образом: женатые получали 5 000 сирийских фунтов, неженатые - 3 000 фунтов. Так и было создано «Финансовое бюро».
Вскоре число нуждающихся возросло, все больше людей теряли свои рабочие места из-за военных преступлений. В то же время увеличивалась сумма собранных средств. Кроме того, мы получали продукты питания. В итоге было сформировано третье бюро - «Бюро помощи». Таким образом, у нас стало три таких вот комитета. В июле-августе 2012 года информационное бюро регистрировало факты совершения военных преступлений, заверяло имена раненных и пострадавших, мучеников и арестованных. Но из-за роста числа военных преступлений появилась необходимость в создании независимого бюро, которое бы конкретно специализировалось на регистрации таких случаев. Поэтому мы создали четвертое подразделение - «Бюро переписи».
Вскоре, в начале августа того же года, произошло сражение, в результате которого город был освобожден от военного режима. В то время мы, как восставшие оппозиционеры, считали, что мы могли контролировать город и управлять им, другими словами, могли стать правящей властью. С 10 августа 2012 года в течение месяца мы много раз тщетно пытались стать политической или административной властью. Но все попытки полностью провалились.Поэтому мы оставили этот вопрос на решение городского административного совета. Это был беспрецедентный случай, новая идея. Решение впервые зависело от квалифицированных людей, например, ученых, профессионалов, образованных граждан. В результате в городе был сформирован административный совет.
Мы, наши четыре бюро, объединились под эгидой единого органа власти, чтобы создать основу для гражданской общественной организации, действующей от имени общества и обеспечивающей его основные потребности.
50-летний период неправильного воспитания, 50 лет культивирования ложных доктрин привели к формированию у людей искаженных представлений о жизни. Такие установки позволили режиму Башара Асада в частности, а также режиму политической партии Баас в целом вселить маленького диктатора в каждого сирийца. В подходящий момент этот диктатор может вырваться и начать доминировать, и, вероятно, он будет даже хуже, чем сам Асад. Так пришла в голову идея создания организации, цель которой состояла бы в том, чтобы просвещать общество в целом и каждого отдельного человека через культурное и практическое просвещение и образование, а также изменить образ мышления в позитивную сторону вместо негативной.
Конечная цель организации состоит в том, чтобы заложить основы гражданского общества, государства, в котором царят справедливость и равенство перед законом, государства, предоставляющего и гарантирующего права своим гражданам, независимо от их религии и вероисповедания. Многое предстоит сделать на пути к реализации идеи справедливого государства, начиная со свержения режима тирании и одновременного повышения уровня культуры всех граждан. Для этого нам нужно предлагать проекты, направленные на развитие, формирование сферы услуг, проекты в сфере культуры, которые должны быть приняты людьми. Такова основная идея работы с двух сторон. Первая сторона – образование и культура, а вторая связана с развитием, что также может создать возможности и подтолкнуть общество к достижению его целей. В то время у нас было много проектов. Одна американская организация (Калифорнийский совет демократов - Democracy of California Council) помогла нам в реализации проекта помощи с бюджетом в 371 000 долларов. Помощь предлагалась в форме продуктов питания и обучающих курсов.
Такова краткая история о том, как мы начинали.
Конечно, как я уже говорил ранее, это произошло из-за отсутствия в то время каких-либо свободных средств массовой информации, которые бы позволяли рассказать о реальном положении дел. В итоге родилась идея создания не только карикатур, рисунков, но и различных знаков для того, чтобы показать и сообщить миру, что происходит в Сирии. Они также служат средством выражения наших требований и мыслей, потому что ни одно СМИ не пришло, чтобы спросить нас: «Почему вы устраиваете демонстрации?» В итоге мы надеялись только на себя; мы рисовали на картоне и писали на ткани. Так с 15 апреля 2011 года началась история с использованием карикатур и знаков.
Мы писали текст на английском и на арабском языках. Первой карикатурой было изображение Башара аль-Асада, стоявшего на земном шаре, а его голова была изображена в космосе. Это намек на его высокомерие и надменность. Эта карикатура была хорошо воспринята телевизионными каналами и самими демонстрантами, судя по тому, с какой радостью они ее носили. Поэтому мы решили для каждой демонстрации придумывать хотя бы одну карикатуру, чтобы отражать текущее положение дел. Карикатуры не нужно объяснять или растолковывать, так как они универсальны, говорят сами за себя. Любой человек, независимо от национальности, европеец, китаец, русский или араб, может посмотреть на карикатуру и понять ее правильно без каких-либо объяснений.
С самого начала революции этим занимался Ахмад Джалал. Кстати, изначально он не был художником. Он работает в зуботехнической лаборатории, так как у него есть образование в этой области. Но у него талант к рисованию, унаследованный от семьи (Джалал), известной во всем мире как семья художников. Например, Авраам Джалал, проживающий во Франции, известен как художник с 1982 года. Еще один известный карикатурист - Халид Джалал, живущий в Объединенных Арабских Эмиратах. Это талантливая от природы семья.
Мы обсуждали с Ахмадом идею каждой карикатуры, чтобы достичь понимания того, что мы хотим сообщить с ее помощью. В начале 2012 года в качестве карикатуриста с нами работала девушка по имени Иман Эль-Ахмад, но она прекратила эту работу в конце того же года и эмигрировала в Швецию. Ахмад же до сих пор рисует карикатуры и приносит их на площадку, где проходят демонстрации.
Я только что упомянул, что одновременно со строительством радиостанции мы начали проект по оказанию помощи людям. Начали мы все впятером в июне 2013 года. Сейчас наша команда насчитывает около 132 человек, из которых 28 – женщины. Радиостанция ведет круглосуточное вещание в непрерывном режиме. С помощью радио мы можем достучаться до каждого.
По данным статистического исследования, проведенного американским учреждением под названием «Навинти» (Navinty) в октябре 2015 года и направленного на изучение СМИ в Сирии, наша радиостанция занимает первое место. При этом количество наших слушателей составляет 45% от общего числа. Результат, которого нам удалось достичь, в два раза превосходит результат радиостанции «Ориент» (Orient), оказавшейся на втором месте с 22% слушателей. Я считаю, что это большая честь – быть номером один, обойдя такого крупного конкурента, как «Ориент», учитывая, что наши расходы на радиостанцию не превышают 10 тысяч долларов в месяц, в то время как ежемесячные расходы радио «Ориент» составляют более одного миллиона долларов. Кроме того, диапазон вещания у «Ориент» значительно больше, чем у нашей радиостанции, которая охватывает только провинцию Идлиб и частично Хама. И, тем не менее, мы заняли первое место.
С июля 2013 года мы начали первый проект для женщин под названием «Мазая» (Mazaya). Его главная цель состоит в том, чтобы укрепить и развить способности женщин. Расходы на него оплачивает непосредственно СРБ. В феврале 2013 года мы открыли первый центр по уходу за детьми. Мы назвали его "Почетный автобус" (передвижной автобус "Dignity Bus"). В июле того же года этот центр стал действовать и на постоянной основе.
Таким образом, как я уже говорил, мы развиваем одновременно оба направления проектов, связанных с развитием и с услугами. Эти два проекта постоянно развиваются, растут. В настоящее время у нас действует восемь филиалов как по проекту «Мазая», так и по проекту «Почетный автобус», которые распространились за пределы города Кафранбель, в близлежащие города и деревни, например Маарат-аль-Нууман, Маарат-Хирма, Джабала и деревни на горе Аль-Завия. Как вы заметили, мы ведем свою деятельность на очень обширной территории, где проживает более одного миллиона жителей; из них 405 тысяч человек слушают радио «Фреш» (Fresh).
У нас также есть учреждение под названием «Юристы за справедливость» (Lawyers For Justice). Его работа состоит в том, чтобы нотариально удостоверять нарушения и регистрировать события, а также улучшать положение дел в области права.
Еще один проект посвящен снабжению города и двух соседних деревень пресной водой. Его бюджет составляет 371 тысячу долларов. Аналогичный проект был реализован в деревне Бабулин к востоку от Маарат-аль-Нуумана. Он обеспечивает снабжение пресной водой и электроэнергией пяти соседних деревень.
Ведется множество небольших проектов; например, есть три журнала для детей и взрослых, Служба помощи женщинам и передвижные медицинские клиники (два автомобиля с медицинскими работниками, которые лечат больных, особенно детей и женщин, в регионах, где нет больниц или бесплатных клиник). Они принимают по 80-125 пациентов каждый день, а также бесплатно выдают необходимые медикаменты.
Мы также создали централизованный банк крови, который снабжает больницы в провинциях Идлиб и Хама. Кроме того, мы ввели в действие систему внешней помощи; это бригады из семи машин скорой помощи, которые перевозят пострадавших и раненых из провинций Идлиб и Хама к турецкой границе.
Небольших проектов очень много, нет возможности рассказать обо всех. Мы продолжаем работу с обществом, чтобы достичь нашей цели, а именно - изменения, потому что революция означает изменение. На данный момент мы достигли некоторых успехов. Люди доверяют нам как организации, несмотря на ложные представления, распространенные среди некоторых людей. Например, некоторые обвиняют нас в воровстве (называя "революционными ворами"), другие говорят, что мы возвели в культ деньги. Я лично считаю эту ситуацию естественной. Например, сейчас, когда вокруг царит весь этот хаос, если десять человек будут критиковать нас, по крайней мере, двое будут говорить о нас хорошо и защищать нас. Но в один прекрасный день, и я думаю, что этот день не так далек, люди узнают, чем именно мы занимаемся. Уверен, в скором будущем все люди будут знать, кто мы и что мы делаем. В общем, скоро ситуация представится в истинном свете.
В конечном итоге с помощью революции сирийский народ хочет показать, что мы, сирийцы, не менее важны, чем другие общества во всех отношениях: у нас есть сила духа и тела, мы такие же люди, как те, кто живет в Америке, Европе или в любой другой стране мира.
К нам, гражданам своей страны, относились как к рабам. Рабы работают на большой ферме, принадлежащей одной правящей семье, семье АСАДА. Мы были как стадо овец или коров, чей хозяин доит их и продает молоко для получения собственной выгоды. Мы упорно работаем весь день, но в конце семья Асада и их последователи крадут наши доходы и продукты.
Наша мечта - просто жить, как любое другое общество. Свободная нация, свободное общество, которое способно мыслить в правильном направлении и может выражать свое мнение без каких-либо строгих ограничений, общество, члены которого обладают достоинством и могут выбирать правителя, общество, которым его члены управляют самостоятельно, которое не связано всеми ограничениями, наложенными на него, общество, чей голос будет услышан. В общем, все, о чем мы мечтаем – это быть людьми, чтобы с нами обращались как с людьми, а не как с животными. Нам нужно только это и ничего больше.
В самом начале интервью я сказал, что революция - это изменение. А изменить общество может только мирное гражданское движение. Революция была совершенно ненасильственной и мирной в первые несколько месяцев. Те, кто обратились к оружию, и те, кто отделились от армии режима и образовали Свободную армию, поступают так, чтобы защитить революцию; но они не олицетворяют собой революцию.
К сожалению, преобладает неверное представление о том, что революционеры - это те, кто сражается; на самом деле это не так. Настоящая революция - мирная, это невооруженные активисты и оппозиционеры. Мирные жители сами двигались к тому, чтобы добиться выполнения их требований о достоинстве и свободе. Поэтому революция - это люди, а те, кто вооружен, добровольно вызвались защищать свой народ. К сожалению, в данный момент истинное представление не столь ясное.Идея следующая: люди начали революцию, а те, кто вооружен, вызвались защищать свой народ.
Преобладающее заблуждение состоит в том, что революционерами считают тех, кто воюет; это совершенно ошибочное представление. Истинная революция вершится народом, и только она способна что-то изменить с помощью мирного гражданского движения, которое может перестроить общество изнутри. Те, кто вооружен, могут доминировать и подавлять других, или действовать так же, как режим, но они никогда не смогут изменить общество. Мы по-прежнему действуем мирно, потому что мы верим в мирные действия.
Нас резко критикуют из-за этого выбора. Некоторые говорят: Почему они все еще устраивают демонстрации? Другие говорят: Почему они не идут сражаться на передовую? Наша работа - это фундамент, а те, кто сражается на передовой, защищают нас. Мы не преуменьшаем важность тех, кто защищает нас, наоборот, мы ценим их, потому что они принесли себя в жертву, чтобы защитить революцию и людей с тем, чтобы общество могло двигаться в правильном направлении.
Гражданская и военная работа движутся параллельно не потому, что мы хотим вести военную работу или нам это нравится, а потому что мы вынуждены вести ее из-за жестокости режима; невероятной, беспрецедентной жестокости; неслыханных, беспрецедентных убийств; беспрецедентных способов и методов убийства и беспрецедентного, огромного количества людей, убиваемых каждый день жестокими и душераздирающими способами, никогда ранее не применявшимися.
Все это заставило нас считать случаи проявления жестокости, чтобы защитить себя. Защитники не обладали военными умениями, которые позволяли бы им противостоять армии режима. Но, если кто-то хочет убить вас и вашу семью, скажем, с помощью танка, вы, конечно, будете защищать себя и свою семью любыми подручными средствами, например, дверной ручкой. Короче говоря, основная мысль заключается в том, что гражданское мирное движение является основой (революцией), военные действия ведутся, чтобы защитить эту революцию.
Джабхат аль-Нусра и Джейш аль-Фатх - это две стороны одной монеты. Если мы хотим дать определение Джабхату аль-Нусра, нам нужно дать определение ИГИС (Исламское государство Ирака и Сирии). Некоторые политики используют слово «Левант» вместо «Сирии» или Ахрар аш-Шам.
Любая военная организация пытается подавлять людей, используя силу оружия, и мыслит так же, как и режим. Сам режим правит, используя силу оружия. Таким образом, любая другая вооруженная группа предполагает править таким же образом, и она подобна режиму, а может даже хуже, чем он.
Присутствие Джабат аль-Нусра нас не беспокоит; напротив, он защищает власть в регионе, и мы не можем это игнорировать. Мы связываем нашу деятельность с обществом, потому что мы его уважаем, а не потому, что мы боимся Джабат аль-Нусра.
Наше восточное общество очень замкнуто и традиционно. До революции в обществе было множество факторов и аспектов разделения между мужчинами и женщинами. Поэтому мы обязаны сохранить разделение, чтобы сохранить структуру нашего общества. Потому что, если вы хотите развивать общество, вы должны сохранить связи и узы доверия с людьми этого общества, следить за тем, чтобы сохранить нетронутыми их чувства, устройство, уклад этого общества. В заключение хочу отметить, что в своей работе мы наблюдаем за обществом, а не за вооруженными группами. На первом месте стоит общество, а остальное - это уже детали.
Против нас много раз совершались преступления. Меня пытались убить. Двое в масках стреляли в меня у двери моего дома. Я был тяжело ранен. На восстановление ушло несколько месяцев. Потом неизвестные установили фугас рядом с моей машиной. Тот же случай вскоре повторился. После этого меня арестовывали люди из Джабхат аль-Нусра и похищали сторонники Джунд аль-Акса. Такие вещи могут происходить, потому что те, кто вооружен, думают, что они могут подавлять всех остальных. Но они перестают доминировать, если сталкиваются с реакцией народа и СМИ. В итоге наша сила сформировалась из нашего социального окружения. Слово всегда сильнее, чем винтовка.
Конечно, могут происходить такие вещи как аресты и правонарушения. Время от времени их количество увеличивается и уменьшается. Тем не менее, мы идем вперед не только потому, что мы существовали так же, как и они, но и потому что у нас есть преимущество: связь с нашей родиной, землей, связь с нашими семьями, родственниками и соседями. Если выразить это в двух словах: мы - единое общество от начала до конца, а у них нет никаких связей кроме этой винтовки.
Самое главное - это то, что Башар аль-Асад играл в свою игру, и работал на две стороны. С одной стороны, он борется с терроризмом; он борется с экстремистами и террористами. С другой - то, что происходит в Сирии, это гражданская война.
Я стремлюсь сказать Западу о том, что происходящее у нас - это революция в полном смысле этого слова. Это революция общества, восставшего против тирании, чтобы добиться свободы и уважения, но это общество сталкивается с жестоким насилием, и случаев насилия стало больше, когда режим изобрел понятие ИГИЛ и представил его в качестве союзника революции.
Эта идея союзничества совершенно неверна, это не правда, а большая ложь, потому что мы страдаем и от ИГИЛа, и от террора режима. Они оба убивают нас. Мы жертвы этих двух противоборствующих сил.
Сегодня мир обращает внимание на Асада и ИГИЛ и забывает о сирийцах, которые страдают от жестокости этих двух преступников. Дело в том, что режим Асада и его союзников - это 200 000-300 000 человек, а ИГИЛ и ее союзники - 100 000-200 000 человек, А как на счет 20 миллионов людей, которые страдают от террористических действий этих враждующих сил? Никто о них не помнит, о них совершенно забыли; Существует мирная революция, но никому нет до нее дела.
Действительно, произошло много убийств и кровопролитий. Но, давайте в качестве примера возьмем французскую революцию; это тоже было насилие и встречное насилие. Много людей погибло; тем не менее, французы до сих пор называют это революцией.
Она изменила лицо Европы. У нас такая же мечта - изменить лицо Среднего Востока. Повторяю, все, чего я хочу от стран Запада: чтобы они обратили внимание на людей, оказавшихся в ловушке борьбы тирании и терроризма.
Кроме того, Запад рассматривает революцию как гражданскую войну, но это совсем не так. Гражданская война ведется между двумя сектами, или культами, или между двумя расами. Например, курды против арабов или сунниты против шиитов. То, что происходит, полностью противоречит концепции гражданской войны. А именно, в армии режима сражаются представители всех сирийских народностей и сект: сунниты, алавиты, друзы шииты, исмайлиты, курды и т.д., не говоря уже о союзниках.
Эта армия подавляет революционное общество, которое состоит из тех же структурных компонентов. Таким образом, противостояние происходит между режимом и его союзниками и всеми группами, из которых состоит сирийский народ. То есть, я хочу, чтобы Запад изменил это свое представление о нас. Это ни гражданская война, ни режим, борющийся с терроризмом; бесспорно, это революция, и она победит. На самом деле она одержала победу с первого дня, когда мы восстали против режима тирании, а то, что происходит сейчас, - это рабочие операции.
На первом и втором раундах проведенных переговоров в Женеве не было ни одного сирийца. Это была встреча государств, направленная на поиск решений для кризиса в Сирии. Затем провели конференцию в Эр-Рияде. Так или иначе, любые результаты этой конференции можно рассматривать как шаг вперед: будет ли в результате создано временное правительство с ограниченными полномочиями Башара аль-Асада, или временное правительство без Башара аль-Асада. Это, безусловно, важный шаг; по крайней мере, это может спасти людей от бомбардировок. Мы не выступаем против таких конференций. Прекращение бомбардировок - это уже было бы огромное достижение. Тем не менее, мы собираемся продолжать нашу работу, с ним или без него.
Но переговоры должны начинаться с условием, что Асад оставляет свой пост лидера, потому что никто из сирийцев не примет его в качестве президента после всех этих событий, когда люди потеряли кров, после пыток и убийств (очень многие потеряли своих близких; семьи, родных и соседей и т.д.). Не осталось ни одного сирийца, который согласен видеть этого тирана у власти, потому что он уничтожил более миллиона домов, сделал более 12 миллионов бездомными и арестовал более 3 миллионов человек. 500 тысяч из них до сих пор находятся под арестом.
Меня поражает, когда некоторые политики говорят о возможном президентстве Асада. Давайте возьмем для примера любую свободную страну. Там если кого-то убивают, а преступники не будут арестованы, министр или соответствующие ответственные лица уходят в отставку.
Мы не можем понять и осознать равнодушие со стороны мировых лидеров. Несмотря на то, что целая страна разрушена, половина ее населения осталась без крова, 500 тысяч человек было убито, а еще 500 тысяч находятся под арестом, Асад все еще стоит у власти. Мы не можем этого понять и постичь.
Вопрос в том, почему условием переговоров в Женеве не была отставка Асада, пусть даже есть люди и страны, которые его поддерживают. У него в союзниках Россия, Иран, Хезболла, народное ополчение Ирака и другие. Все страны, лидеры и граждане мира знают, что те, кто поддерживают Асада, убийцы. Тем не менее, развитые страны говорят о демократии.
Мы не можем понять, почему Совет безопасности, который создан на основах демократии, и в состав которого входят страны, соблюдающие и уважающие принципы демократии, бесполезен. Если делегат от какой-либо страны возражает (используя право вето), он отменяет решение других стран. Я не знаю, как мы можем принять Асада в качестве президента.
Во всяком случае, мы движемся вперед, и они делают то же самое. Это хорошо, если они смогут обеспечить прогресс.
Мы не называем это войной. Я категорически против термина «война». Это революция, и то, что происходит, это сражения, где гибнут люди, но мы будем продолжать то, что мы начали. Как я уже говорил, я считаю, что революция одержала победу с первого дня; с момента первого выкрика в адрес деспотизма, в лицо правителю-тирану, который 50 лет заставлял свой народ стоять на коленях. Победа восторжествовала с первого выкрика протеста, а после начался процесс уничтожения фермы Асада.
Мы движемся к построению новой нации. Идея рабства больше неприемлема. Мы больше не рабы, мы люди, которые хотят построить страну, о которой они давно мечтали. Страну справедливости и равенства, о которой мы мечтали и говорили. Страну, которая гарантирует мои права как личности, независимо от религии и вероисповедания, к которым я принадлежу. Мусульманам, христианам или курдам, суннитам, алавитам или друзам. Страну, где население рассматривают не через призму принадлежности к секте, а с точки зрения гражданства. Мы хотим добиться воплощения этой идеи.
Наши проекты работают на постоянной основе. Мы намерены развивать их по горизонтали и по вертикали. То есть, мы планируем охватить своей работой новые географические зоны в дополнение к работе здесь. А работа по вертикали означает, что мы будем поднимать уровень нашей работы, например, повышать профессионализм.
Движение в этом направлении идет поэтапно, шаг за шагом, благодаря росту числа людей и неправительственных организаций, которые сотрудничают с нами и помогают нам совершенствоваться, обучают и дополнительно подготавливают нас, чтобы у нас были необходимые возможности. Потому что они заметили, что у нас есть желание развиваться и вверх, и вширь.
Я уже упоминал, что в начале революции нас поддерживала группа сирийских эмигрантов из городов в странах Персидского залива и Саудовской Аравии. Затем, в конце 2012 и начале 2013 годов мы начали работать с международными неправительственными организациями, например, Калифорнийским советом демократов, Креативной организацией (Creative Organization), организацией «В зеленом» (In Green), NEA, MPKI и KMNX. Это все американские организации. Мы также работали с европейскими организациями, такими как Европейский совет демократии (European Council for Democracy), «Спасите детей» (Save the Children) и «Дети войны» (War Children), многими другими организациями. Перечислить их все невозможно. При этом все они являются негосударственными. Мы общаемся с ними и вносим предложения; выделяем время на то, чтобы обсудить их с организацией. В итоге мы можем получить необходимые средства или нет.
Другими словами, мы предлагаем проекты многим организациям. Мы обсуждаем эти проекты с ними, после тщательного изучения они могут предоставить нам средства, а могут и отказать. Они являются нашими участниками. В редких случаях нам удается найти организацию, с которой мы еще не работали. Возможно, я забыл упомянуть некоторые из них, но мы сотрудничали практически со всеми европейскими и американскими организациями.
Нет, не собираемся, точно нет. На данный момент у нас нет никаких проектов, направленных на производство.
Потому что мы видели неудачи тех, кто начинал такие проекты. К этому необходимо серьезно подготовиться, чтобы быть эффективными и зависеть только от себя.
Важным моментом в этом вопросе является то, что в начале формирования СРБ большинство рабочих были революционерами; это означает, что для нас важное значение имеет добровольная работа. Вопрос денег и заработной платы для нас не играет такой уж большой роли. Например, в прошлом месяце, в ноябре 2015 года, мы не выплатили причитающиеся зарплаты, так как у нас было недостаточно средств. В первый день текущего месяца, января 2016 года, мы заплатили за ноябрь и декабрь. В общем, для наших сотрудников это не проблема.
У нас в СРБ около 470 сотрудников. И никто из них не спрашивал, есть зарплата или нет. Главная идея - добровольная работа.Наши требования просты. Представьте, у нас 470 сотрудников, 270 из них женщины, наши ежемесячные расходы составляют 60-70 тысяч долларов. Это немного, если учесть число сотрудников. Опять же, никто из них не оставит работу, если денег не будет, потому что в СРБ крайне важна идея добровольной работы. Проекты в производственной сфере зависят от денег. Если позволите мне быть абсолютно откровенным и прямолинейным: я уже говорил, что сирийское общество должно измениться, и пока мы не изменились, я опасаюсь, что если мы начнем заниматься проектами в производственной сфере, мы перейдем к элементарному сбору денег. А ведь у нас есть цель, к которой мы стремимся. Мы не хотим отклоняться от правильного пути, забыв о ней ради денег. А такая вероятность существует.
То есть, не все, конечно, могут уйти с основного пути, но в любом случае - это большая потеря, если кто-то подменит работу на благо общества простым сбором денег. Нам нужно серьезно подготовиться, пока мы не готовы. Однажды, в скором будущем, когда будут созданы подходящие условия, мы сможем реализовать некоторые производственные проекты и будем зависеть только от себя. Мы собираемся сделать несколько небольших шагов, направленных на получение средств для радиостанции, например, включать в вещание рекламные ролики, но пока мы еще не занимались этим вопросом.
Совершенно верно. Именно это и происходит в Сирии. Они завалили нас деньгами, результат - наше поражение.
Например, многие иностранные журналисты, около 600 мужчин и женщин, приходили в мой офис, чтобы встретиться со мной. Некоторые из них останавливались у меня. При этом все они предлагали мне деньги. Для них всех, в принципе, нормально предлагать деньги как плату за еду, Интернет и ночлег. Я ни разу не взял этих денег по одной простой причине. Допустим, я беру 300 долларов с Вас и такую же сумму с другого репортера; вскоре журналисты будут ассоциироваться у меня только с деньгами. Скорее всего, именно так и случится, поэтому лично я не хочу никаких денег. Некоторые журналисты говорили, что хотят сделать пожертвование; Они использовали это как предлог, чтобы заплатить мне. Но я отправлял их в Финансовое бюро, чтобы они сделали свое пожертвование там. Я сам не принимал никаких денег для своей собственной выгоды, потому что они могут сбить меня с верного пути.
Поэтому я отказывался и до сих пор против идеи сбора денег, так как это может сбить с пути меня или других сотрудников, работающих со мной. В итоге, если это произойдет, это будет катастрофа.
Я знаю много людей, которые были активными репортерами и революционерами на высоком уровне и в полном смысле этого слова, а потом деньги сбили их с пути и переманили на другую сторону. Например, некоторые из них стали журналистами и репортерами новостных телевизионных каналов. Они служат этим каналам и принимают их пропаганду и идеологию ради денег, абсолютно забыв о революции.
Еще один пример - это те, кто получает военные субсидии на формирование вооруженных отрядов. Они присваивают большую часть средств себе под предлогом расходов на революцию. Уровень жизни большинства таких лидеров вооруженных групп изменился к лучшему. Кроме того, некоторые из них переехали жить за границу, чтобы сохранить себе жизнь. Деньги заставили их крепче держаться за жизнь и ненавидеть смерть. Они совершенно забыли о своей стране, и их уже не волновало, что в ней происходит.
Мы, не путешествующие за границу, не так крепко цепляемся за свою жизнь. Например, моя зарплата составляет 100 долларов, как и у любого сотрудника в организации. Поэтому у меня нет большой любви к жизни; вот прямо сейчас, в этот момент, моя жена пишет, что в нашем доме беспорядок, потому что он залит водой из-за сильного дождя, канализация и водосливы дома забиты. Тем не менее, я предпочитаю оставаться здесь вместо того, чтобы жить в комфорте за границей. Потому что если бы я отправился в Турцию и жил бы в роскошном большом доме, водил великолепный автомобиль, я бы ушел в сторону любви к приятной жизни, тогда я бы не смог или не имел бы мотива оставить эту комфортную жизнь, чтобы и дальше играть свою роль, которую я взял на себя, чтобы служить своему народу, чтобы служить революции.
Некоторые из тех, кто уехал жить за границу, используют это как предлог, когда говорят: «Мы очень важны для революции, мы можем принести средства для погашения долгов и военные субсидии. Поэтому мы очень важны, и если нас убьют, многие семьи будут голодать и страдать. Следовательно, нам нужно жить в Турции, чтобы оставаться в живых. Нас могут убить неизвестные, или мы можем погибнуть во время бомбардировок силами режима».
В общем, главная идея заключается в том, что революция и общество теряют тебя, когда ты уезжаешь за границу; живешь в Турции, и все, чем ты занимался, сводится на нет. Эта важная причина (потеря личности для революции) мотивирует нас на работу у себя на родине.
В СРБ если мы получаем субсидии, мы распределяем их. Если нет, мы остаемся без еды, это не проблема.
Опубликовано:
Dr. Werner Kruck, Hollaenderstr. 2, 68642 Buerstadt, Germany, Mail: wekru(at)gmx.de
